Их число идет на сотни. Они страдают от депрессии, бессонницы, а иногда даже боятся выходить из дома. Во время каждой тревоги они теряются и не знают, что делать, хотя переживали подобное уже не один раз. Но в официальной статистике они даже не считаются пострадавшими.

Глава Центра душевного здоровья города Сдерот, доктор психиатрии Адриана Кац рассказывает, что у заболевания есть профессиональное название PTSD - постстрессовое расстройство. Оно выражается в приступах паники, дрожи, плаче, нервозе, бессоннице, снижении концентрации, потере аппетита, а также часто в потере способности к какой-либо полезной деятельности.

Семь лет назад доктор Адриана Кац и думать не могла, что сегодня окажется в эпицентре событий. За последние дни в кабинетах центра душевного здоровья города Сдерот побывало около двухсот человек. Институт национального страхования оплачивает пострадавшему 12 встреч с психиатром.

Психиатр Владимир Ковсман так описывает симптомы PTSD: «Cнятся кошмары, ракеты, тревоги, взрывы, насилие. Люди полностью выпадают из жизни в плане семейных, рабочих отношений. Снижается качество деятельности на всех уровнях. Люди становятся раздражительными, вспыльчивыми, им трудно контролировать себя. Бывает, что доходит и до насилия в семьях».

Любовь Винокур, жительница Сдерота, так описывает свое состояние: «Я никогда не думала, что буду обращаться к психиатру, что дойду до такого состояния. Я считала себя сильной, а тут после ракет, которые неоднократно вокруг нашего дома падали... у меня всё внутри трясется, как у зайца. Окна еще не застеклили, и если какой-то шум... у нас всё время мимо проходит автобус и звук его тормозов напоминает мне звук свиста «кассама». Всё внутри холодеет прямо. Несколько минут я отхожу. А автобус проходит каждые полчаса...»

Но не все пострадавшие осознают последствия душевных травм. Марку Подобедову шестнадцать лет. В августе прошлого года его контузило при падении ракеты во дворе собственного дома. В этом году стало трудно сосредоточиться на уроках, и Марк, в отместку всем, ушел работать на фабрику:

-У меня в этом году начались всякие проблемы в этой школе с учителями... Мне надоело за все отвечать и я ушел на работу...
-А какое состояние у тебя было, когда ты вышел из больницы?
-Нормальное.
-Тебя полностью вылечили, ты считаешь?
-Да.
-Спишь хорошо?
-Да.

Но дедушка Марка, Ицхак Бердецкий, не верит заверениям внука: «Он как ребенок! У него якобы всё нормально! Но чувствуется, что он уже физически не может делать то, что он мог делать раньше. У него боли в ноге и в сердце, когда он бегает, но он не хочет выдавать себя, - ему неудобно перед сверстниками, перед другими ребятами...»

В грудной клетке у Марка до сих пор сидят три осколка - хирурги считают их извлечение слишком опасным. Если любящему дедушке не удастся достучаться до подростковой души, Марк может остаться без аттестата зрелости. Явных симптомов PTSD у него нет, и никакой психологической помощи он до сих пор не получал. Вместе с тем, за последний год по заключению психиатра были признаны инвалидами почти 100 жителей Сдерота. Особо тяжелые случаи будут получать денежное пособие плюс курс психотерапии.

Доктор Адриана Кац говорит, что в процессе работы было обнаружено, что симптомы PTSD наблюдаются практически у всех жителей города. Но впустую, уверяет доктор Кац, диагнозы не ставятся: картина заболевания должна быть четкой и последовательной. Психиатра можно обмануть, но это нелегко. Профессионал видит, когда кто-то симулирует.

Институт национального страхования никогда не отличался доверием к гражданам. Зная, насколько тяжело бывает доказать физиологический недуг, можно заключить, насколько трудно будет доказать недуг неврологический. Но самое главное, о чем говорят врачи, это что само название болезни - «постстрессовый синдром» - в Сдероте потеряло всякий смысл. Стресс здесь продолжается постоянно и, соответственно, лечиться можно тоже до бесконечности.

Григорий Бадо